( + ГИФ-АНИМАЦИЯ) Джеймса МакЭвоя заметили в тот момент, когда он сыграл благородного фавна в экранизации сказки К.С.Льюиса "Лев, Колдунья и платяной шкаф". Эта роль весьма отличается от его безнравственного героя-полицейского в фильме Ирвина Уэлша "Грязь". Но борется ли он на экране с вымышленными Белыми Ведьмами, пытают ли его, как в "Последнем короле Шотландии", либо ублажают несовершеннолетние девушки, как в "Грязи", никто не станет отрицать приверженность Джеймса МакЭвоя своему ремеслу. Режиссер фильма "Грязь" превозносит его игру ("лучше, чем Де Ниро в "Таксисте"), а зритель с каждым новым фильмом убеждается, что Джеймс - один из лучших британских актеров, возникших на кинонебосклоне в последние десять лет. Американскому зрителю еще только в мае предстоит познакомиться с новыми гранями таланта МакЭвоя, и, дабы подготовить почву перед американским релизом фильма, журнал "Hunger" устроил фотосессию и взял интервью у многообежающего англичанина.


В следующем месяце в США покажут фильм "Грязь". Какой, на Ваш взгляд, будет реакция американской аудитории?

Джеймс МакЭвой: Если быть до конца откровенным, я понятия не имел, как на него отреагирует Великобритания, не говоря уже об американцах. Мы снимали фильм с пониманием, что хотелось бы, чтобы люди или полюбили его или возненавидели. Мы думали, если повезет, то половине зрителей он понравится, а вторая половина будет плеваться в наш адрес. Но реакция была намного лучше: 90 процентам зрителей он понравился, и только десять его возненавидели. Также мы думали, что фильм будет показан в от силы двадцати кинотеатрах в пределах страны, но в конце концов релиз получился более обширный. И мы заработали много денег, чего, скажу я вам, никто совсем не ожидал. Не думаю, что в США будет такая же картина. Нам повезет, если фильм покажут не в одном-двух кинотеатрах.

Думаете, прокатчикам придется снабдить его субтитрами?

Джеймс МакЭвой: Я не удивлюсь, если фильм будет идти с субтитрами, потому что в нем слишком много шотландского сленга. Мы могли бы еще больше воспользоваться местным диалектом, но решили этого не делать. У нас были показы в Нью-Йорке, и я на самом деле поинтересовался у зрителей, хотели ли бы они, чтобы фильм снабдили субтитрами. Но только некоторые захотели их видеть.  Что было весьма отрадно.


Прежде чем согласиться на съемки в "Грязи", рассматривали ли Вы эту роль как своеобразный риск? Сцену зоофелии вроде пришлось вырезать?

Джеймс МакЭвой: Сцену со скотоложеством вырезали просто потому, что она не работала и замедляла ритм фильма, а не потому, что она оказалась слишком откровенной и выразительной. Сама по себе она превосходна и очень забавная. Из фильма не было ничего выразано по причине того, что это выходило за рамки. Уже в первые пять минут я принуждаю 15-летнюю девочку ублажить меня - очевидно, что мы не боялись уйти на темную сторону! Если  бы все получилось очень плохо, я сыграл бы отвартительно, тогда критики написали бы парочку плохих рецензий, никто не стал бы смотреть фильм, и я бы отправился сниматься в "Людях Икс"! Но мне очень хочется жить в атмосфере, где есть риск потерпеть неудачу, и поэтому приходится выкладыватсья на миллион процентов, чтобы рассказать историю, иначе ничего не получится. Каждая из моих последних ролей - начиная "Трансом" и заканчивая "Грязью" и "Макбетом" - несла в себе риск, которым я наслаждался. Такие чувства я испытываю только тогда, когда сюжет чего-то требует от меня. Было здорово сыграть в трех разных историях, в которых я воплотил исключительных персонажей.

Но Вы не были очевидным выбором на роль Брюса в "Грязи". Вызывало ли это у Вас дополнительное желание сыграть ее?

Джеймс МакЭвой: Нет, на особо. Персонажи, которые достались мне легче остальных - мистер Тумнус в "Нарнии", Робби в "Искуплении" и Брюс в "Грязи". Они меньше всего похожи на меня самого. По очевидным причинам у меня с мистером Тумнусом нет ничего общего. И я никогда не думал о нем, как о молодом человеке. Я всегда представлял его упитанным мужчиной средних лет. Но, полагаю, в итоге создатели сочли немного жутким тот факт, что такой пухлый мужчинка похищает восьмилетнюю девочку! Причина, по которой мне хотелось сыграть Брюса, состоит в том, что фильм раскрыает тему психического заболевания действительно интересным и ярким способом, которого я раньше не видел. Думаю, фильм представляет собой не просто смелый британский реализм, в нем есть и доля сюрреализма. Мне нравятся не приукрашенные британские фильмы, но временами низкий бюджет не позволяет снимать в разных местах, часто они ассоциируются с дрожащей ручной камерой, потому что это все, что мы можем себе повзолить. Но нам все равно удалось сделать художественные повороты, несмотря на то, что на создание каждого у нас было всего по два с половиной фунта.


Как, на Ваш взгляд, производимый Брюсом на зрителей эффект характеризует его? Многие сочувствовали ему.

Джеймс МакЭвой: Готовясь к выпуску фильма, мы думали, что  по-настоящему проникнутся им студенты и молодежь в возрасте 20-25 лет. Так и было, однако по-настоящему поняли фильм именно женщины. Мне кажется, чтобы правильно оценить этот фильм, у вас должно быть хоть немного жизненного опыта и достаточно сочувствия, чтобы не простить Брюса, но понять его. Если вы не испытываете к нему сочувствия, то весь фильм покажется вам неверной с политической точки зрения пантомимой. Если же вы сочувствуете герою, то просмотр вызовет у вас гораздо более динамичные и глубокие чувства - в таком случае он поражает вас на эмоциональном и психологическом уровне, и вы понимаете, что человек болен. Мы не просим, чтобы зритель простил Брюса, но мы определенно просим, чтобы аудитория что-то почувствовала по отношению к нему.

Что нового Вы открыли в себе во время съемок в фильме "Грязь"?

Джеймс МакЭвой: У меня всегда было пошлое чувство юмора, но оно стало еще более грязным. Временами это напрягает. Моя жена, которая и без того часто удивляется моему чувству юмора, начала немного беситься по этому поводу.

В недавнем интервью Ирвин Уэлш сказал, что доволен тем, что снял "Грязь" в эпоху, когда глобализация обезличила культуру. Вы согласны с этим утверждением?

Джеймс МакЭвой: Да, согласен. Мне кажется, что "художественный способ создания фильмов" - это сам по себе парадокс, но я не настроен критически по отношению к этому факту. Это здорово, потому что означает, что мы можем заниматься этим видом искусства. У нас есть система, схема производства и структура. Однако, если все это  работает на базе уравнений, то искусство так не может. Поэтому иногда мне кажется, что в условиях господства глобального обобщения мы во всем мире становимся более похожи друг на друга. Мы теряем индивидуальность. Правда иногда это и хорошо. Надеюсь, что однажды мы станем настолько похожи, что поймем, что не должны ни с кем сражаться! С другой стороны, это означает потерю отличительных черт, небольших и прекрасных различий, которые делают нас особенными.